новая игра, так ведь?
Ты, должно быть, никогда не пытался вообразить, какого это, перебирая лапами хрусталь, мчаться вперед по окантовке водной дуги, ощущая непорочную свободу мысли и слыша звенящую песню ветра в собственных ушах? Никогда не мечтал оказаться на берегу безграничного океана, название которого ты навряд ли мог хоть когда-либо слышать? Никогда не стремился попасть на одинокое побережье, почувствовать забивающийся в подушечки лап песок, вкусить солоноватый перистый запах испаряемой влаги? И, коли так, ты никогда не видел настоящего Заката и Восхода, тех, после которых с гордостью мог бы заявить: «я жил и видел все в достатке». Но ведь мы здесь для того, чтобы это исправить, верно?

«Иначе никак», — ехидно усмехается Сигмиан собственным мыслям, перешагивая через очередной валун, водруженный на этом берегу. Ненароком удивляешься, столько тут разнообразных камней: и булыжники с их широкими боками, и величественные скалы, и мелкая галька, истоптанная временем в относительно крупный песок, — и практически все пространство, что они составляют, до какого-то момента слабо поросло мхом и прочей растительностью. Некоторое столкновение таинственного леса и водной стихии. Чудесно.

Ему, определенно, нравится подобное сочетание, поэтому Сигма продолжает тянуть свою нестыдливую улыбку, пока переступает через другой более мелкий камень, постепенно приближаясь к намеченной цели. Отчего-то вблизи морской дуги все становится небольшим: редеют и до того не шибко развесистые кустарники, исчезает важность хранящих побережье утесов. Возможно, и сам странник стал крошечным на фоне вздымающихся волн и уходящей вдаль глади. Все тогда становится незаметным, что остается лишь наблюдать и хранить внутри желание прикоснуться к величественному.

Бродяга так же хранит в себе это рвение. Серьезность в момент поселяется на его морде, как только кот спокойным шагом подходит к воде и, приблизив вытянутую вперед лапу, прикасается чуть робко. Ощущения привычные. Сперва довольно холодно, настолько, что первым делом внутри поселяется стремление отдернуться, но кто он такой, чтобы сбегать при первой же возможности? Вместо того Сигмиан выжидает, терпеливо и совершенно сосредоточенно. Благо, кругом абсолютная тишина, а потому ничто не сможет вспугнуть его внимательность.

Отредактировано Сигмиан (28 Апр 2015 19:03:45)

Как уже говорилось не раз до него, следует сперва стерпеть и привыкнуть, чтобы всякий дискомфорт отступил, даруя и ставя заместо себя привычное ощущение легкости и некоторой радости. Облегчение является спустя несколько минут бесцельного стояния с опущенной в воду передней лапой, и Сигмиан выдыхает, громко и, как ему кажется, с нескрываемым удовольствием, так, чтобы любой окружающий смог узнать об этом его чувстве. Хотя едва ли ему хотелось именного этого. Действительность можно обмануть, а вот собственную истину по возможности никак не обхитришь, каким бы плутом и вралем ты не был.

Последним, что позволил себе бродяга до того, как отвернуться и пойти в иную сторону, повинуюсь своей природе, помнится, было еле заметное повторяющееся движение, с каждым разом становящееся все сильнее и сильнее. Сигма играл с водой, словно какой-то ребенок, только что увидевший небольшую лужицу и пораженный ее великолепием, да только беда, что эта небольшая лужица — полноводный океан, и сам он уже давным-давно не беззаботный котенок. Этакие мысли пробудили в нем наплывы ностальгического настроения, но кот тут же пожелал прогнать любые мысли, связанные с детством, потому что не время сейчас думать о столь отдаленном прошлом.

Он аккуратно поднимает лапу, сперва осматривая мокрую шерсть на ней и поблескивающие в переливах невысокого солнца подушечки, что за время продолжительных скитаний успели порядком измучиться и огрубеть, после чего, опускает их на влажный песок без какой-либо потайной мысли. Голова абсолютно пуста, внутри плещется некоторая легкость. Возможно, так случается каждый раз при встречи с величественным океаном, возможно, это лишь его неопытное представление играет подобную шутку. В своих родных краях Сигмиан и представить себе не мог, что на свете может существовать подобного рода сила, и теперь, познакомившись с ней, он ощущает некоторую гордость. Все-таки путешествия — это приятно, кто бы что ни говорил за спиной.

Кстати, об этом. Кажется, совсем недавно на этом берегу появилось второе лицо, что по какой-то причине не посчитало нужным остаться, либо же, наоборот, решило спрятаться. Как бы то ни было, следовало уже уходить и — так, на случай — наудачу обнаружить здешнего робкого и пугливого незнакомца. Сигмиан сразу же трогается со своего места, только лишь заслышав шорох недалекой листвы и, развернувшись, отправляется прочь от водной глади, по направлению к колыхающимся не от ветра веток. Запаха он не чувствует, находясь с подветренной стороны, потому бродяга до конца не уверен, стоит ли вообще подходить ближе. Опасность остается его главной проблемой, и кот, идя на поводу у собственной любознательности, останавливается в нескольких лисьих хвостах от кустарника, на счастье подовая голос:

— Так и будешь там сидеть? — отстраненно начинает Сигма, переступая с лапы на лапу и скучающе оглядываясь по сторонам, вновь возвращая свой взор морю. — Здесь довольно-таки красиво, жаль, что через куст всего не разобрать.

Отредактировано Сигмиан (29 Апр 2015 03:58:07)

— Едва ли меня может кто-то потревожить, — слишком уж вычурно протянул кот, для пущей таинственности переводя взгляд с неизвестного куда-то в сторону, замедляя собственную речь, а после и вовсе оборачиваясь назад. Подобное помогало поселить небольшую, но тягучую паузу, которая — за времена своих путешествий Сигмиан уже успел понять это как никто другой, — в разговоре с обывателями новых земель лишней не бывает.

Словом, размеренная и спокойная речь, отсутствие резких выпадов и агрессивных ноток в голосе очень и очень помогает избежанию всяких конфликтов и способствует появлению хороших отношений со зверем, который, собственно, повстречался тебе на пути. Следует быть смирным и осторожным, но тем не менее достаточно открытым для разговора, вдобавок нужно и умудриться показать собственное достоинство и силу, но с данным персонажем последнее, похоже, было излишним. Все же намеренно выказывать свою стойкость перед прячущемся в кустах котом действительно уже сверх меры.

— Напротив, мне уже начинает казаться, что это я доставляю тебе беспокойство, — еще более медленнее, чем прежде, говорит бродяга, в такт собственному голосу поворачиваясь назад и устремляя собственный взгляд на незнакомца. Несмотря на столь недолгие сроки пребывания на этих территориях Сигмиан уже успел ознакомиться с представителями двух фракций горных и лесных обывателей и, учитывая легкий многоликий запах, данный герой как раз приходился на сторону вторых. Хоть данная информация и являлась малополезной, кот все-таки пожелал сохранить этот факт, может, когда-нибудь и сгодится.

— Только извинений за это не жди, — в последний момент, он присаживается на землю, не позабыв притом расположить хвост вокруг собственных лап. Данный шаг показался Сигме в достаточной мере правильным, все-таки, видя некоторое волнение и скованность в теле новоизбранного собеседника, следовало показать тому, что одиночка не намеревается проявлять агрессию, а из сидячего, как многим известно, получается никудышный атакующий.